Спаситель пришел напомнить В Металлургическом районе завершается строительство мемориала трудармейцам
Лидия САДЧИКОВА Челябинск
Дорога в ад
На самом деле я не знаю, как выглядит дорога в ад. Но это сравнение пришло сразу, как только мы с Губертом Михайловичем Витлифом выехали за пределы административного микрорайона ЧМК и по обе стороны дороги стали громоздиться отвалы доменного производства. Безжизненные пейзажи усиливали мрачное впечатление. Лишь кое-где на вершинах страшных черных холмов промышленного происхождения мелькали человеческие фигурки, и мой попутчик предположил, что эти люди ищут среди шлаковых отходов кусочки металла, чтобы сдать его в приемный пункт и получить от этой мертвечины "живые" деньги.
Какие-то невесть куда уходящие рельсы, заброшенные будки, покореженные механизмы. Губерту Михайловичу казалось, что он хорошо помнит этот путь, потому что сам четыре года провел в лагерях трудовой армии на строительстве ЧМЗ. Ему довелось выполнять страшный приказ - вывозить скончавшихся от голода или насильственной смерти людей на место захоронения. Правда, он называет его иначе - "зарывания". С ним по этому поводу спорил один литератор, мол, нет в русском языке такого слова. Витлиф не претендует на доскональное знание русского языка. Но:
- То, что там происходило, даже отдаленно не напоминало ритуал захоронения, - рассказывает Губерт Михайлович. - Трудармейцев не щадили, они сотнями умирали от голода, от кошмарной работы, их расстреливали по провокационным приказам. А где хоронить? Особенно зимой, когда земля мерзлая. Однажды мне с напарником велели вывезти из лагеря сани, груженные покойниками. Они лежали вповалку, не разобрать, кто есть кто. Сани подгонялись к проходной, выходил охранник с автоматом на плече, а в руках у него - металлическая пика. И он каждому лежащему пробивал "контрольную" дырку в голове. Если видел, что тот не шевелится, - все в порядке, "отмечал" следующего: Дело к вечеру, сумерки. Когда отъехали километра четыре, спрашиваем один другого: "А кто же принимает покойников?" Видим впереди что-то вроде стога сена. Подъехали ближе, а это "стог" из мертвых. Их сбрасывали друг на друга. Ими питались и волки, и дикие собаки. Хищники лазали по этой куче и обгладывали покойников. От многих к весне оставались одни кости: Было в лагере такое отделение - ОПП. Что это такое, точно не скажу, никто нам ничего про это не говорил. Но мы расшифровали примерно так: отдел подготовки покойников, что абсолютно отвечало деятельности этого ОПП. Когда люди доходили до окончательного истощения, у них мясо исчезало, оставались только кости и кожа, а задница высыхала и висела, словно мешок. Таких охрана называла доходягами, их с работы снимали за бесполезностью и отправляли в ОПП. А оттуда - ногами вперед. Через проходную - и на свалку. Вот такая была технология.
:Мы плутали, и я видела, как огорчался пожилой человек, не находя дороги. Да как ее найдешь! Ее просто нет! Случайно встреченные люди разводили руками: "Не знаем о таком месте. И о трудармейцах не слышали". Правда, один довольно молодой парень переспросил: "Это где немцев хоронили?" И посоветовал: "Поезжайте между теми шлакоотвалами в сторону свалки".
По возрасту этот парень, пожалуй, постарше тех послевоенных мальчишек, которые, как рассказывал Губерт Михайлович, бегали туда, где валялись человеческие останки. И пацаны играли, словно мячом, "немецкими черепами", пока не узнали, что в мединституте принимают черепа и бедренные кости по 20 рублей за штуку. Игры кончились, начался бизнес.
:Наконец, открылось нашему взору поле. Обычное, если б не знать, что хранится под слоем земли, под ковром ласковой на вид травы, да о чем шумят березы, которые 60 лет назад были тонкими побегами. Почерневший деревянный крест и скромный каменный монумент с надписью: "Хотелось бы всех поименно назвать, да отняли списки и негде узнать". Увядшие цветы свидетельствуют, что здесь бывают посетители, чтят память погибших. Несколько лет назад приезжал из Кельна кардинал со свитой. Как их ни отговаривали, ссылаясь на проливной дождь и непролазную дорогу, священники выполнили свою миссию - доехали до массового захоронения и поклонились праху. В стороне - небольшая, отдельно стоящая роща. На ее краю - еще один камень-памятник и надпись: "Здесь покоятся венгерские военнопленные, погибшие во второй мировой войне".
- В этой роще в последние годы войны хоронили и трудармейцев, - вздыхает Губерт Михайлович. - Мы добились, чтобы умерших предавали земле по-человечески, а не скопом, без разбора. Лет 25 назад кому-то из "специалистов" сельского хозяйства пришло на ум это поле вспахать и засеять. Тогда-то и обнаружилось, что останки зарыты совсем неглубоко.
Христос-"заложник"
Владимира Ивановича Брегана почти всегда можно застать рядом с Христом, то бишь строящимся на территории римско-католической церкви памятником трудармейцам. Я познакомилась с ним, когда проводила "прямую линию" наших читателей с мэром Челябинска. Бреган пробился сквозь шквал звонков, чтобы попросить главу о помощи в возведении памятника, инициаторами чего два года назад стали челябинская общественная организация "Немецкий культурный центр" и римско-католическая церковь, которая, кстати, взяла на себя большую часть расходов. Строительство взяло на себя ООО "УКС", где и работает Бреган.
Я полагала, что он, ветеран ОКСа "Челябметаллургстроя", тоже каким-то образом связан с трудармейцами. Оказалось, фамилия Брегана имеет не германское, а белорусское происхождение. Однако не случайно судьба повернула его к этой миссии - строить памятник трудармейцам. Отец был расстрелян в 1938 году в Ленинграде. Сыновей и жену выслали в Удмуртию как семью врага народа. Позже Владимир вернулся в родной город. Если бы не помощь порядочных и добрых людей, вряд ли сыну "шпиона иностранной разведки" удалось бы окончить вуз и получить распределение на Южный Урал. И мать, и сыновья писали во все инстанции, чтобы узнать о судьбе отца. В 1958 году он был посмертно реабилитирован из-за отсутствия состава преступления. Мать тоже реабилитировали, а Владимиру с братом только в 1996 году выдали свидетельства о реабилитации жертв политических репрессий.
- Я посчитал своим долгом хранить память о безвинно погибших людях, - говорит Владимир Иванович. - Много я построил на своем веку. Завершим строительство мемориала - и могу спокойно уходить на пенсию.
- В трудовой армии содержались не только немцы, - продолжает он. - Идея мемориала - объединение всех национальностей, ликвидация межнациональной розни. Люди начали приходить сюда, лишь только началась стройка. Приносят цветы, ведут детей, внуков, фотографируются на память. Есть душевная потребность! Недавно подходил седовласый человек, ему 85 лет. Сказал, что один из первых трудармейцев, ступивших на эту землю. А ведь их почти не осталось:
В 2000 году проект начинали воплощать буквально с нуля: денег не было совсем. Писали письма-обращения к общественности, к администрации города и области. Откликнулись ЧМК, электродный завод, завод "Теплоприбор". Некоторые предприятия помогали если не деньгами, то стройматериалами. К решению многих проблем подключился вице-губернатор Андрей Косилов. Вежливо отказали в помощи известные бизнесмены Аристов, Юревич, Гартунг, Нейхман, мол, хорошее дело делаете, но мы финансируем другие программы, и, дескать, наверняка найдутся другие благотворители. Нашлись, конечно. Предприниматель Артур Никитин, например, отреагировал мгновенно. Простые люди без раздумий отрывали от своих скромных пенсий и зарплат. Причастные к созданию мемориала архитекторы, проектировщики, строители с пониманием относятся к тому, что не всегда есть деньги на оплату их труда. Работают за идею.
Композиция, какой она предстает сейчас, - это плод усилий многих людей. Авторы из Челябинска, Каслей, Екатеринбурга предлагали свое видение. Те зарисовки и макеты теперь хранятся в архиве церкви. Одно из предложений - плачущие ангелы - было отвергнуто по той причине, что, согласно католическим канонам, ангелы не плачут. Слишком прямолинейной показалась задумка установить групповую скульптуру, олицетворяющую трудармейцев с кирками, тачками, лопатами, согнутых непосильным трудом. Результатом обсуждений стало соединение идей нескольких проектов: из одного взяли жизнеутверждающую фигуру Христа-спасителя, из другого - вертикально расположенный перед фигурой Иисуса "венец терновый" диаметром пять с половиной метров, символизирующий колючую проволоку, которая несколькими рядами опутывала каждый из трудармейских лагерей. Перед статуей - алтарь, облицованный черными шлифованными гранитными плитами, здесь же будет фонтанчик, струя воды которого должна напоминать о безостановочно текущем времени. И все это на фоне шестиугольной конструкции из стен, облицованных красным полированным гранитом. Дорожка, ведущая от церкви к мемориалу, давно уже обрамлена всполохами ярких цветов, за которыми бережно ухаживают прихожане. Подобного мемориала, утверждают создатели, в России нет. Он уникален и как идея, и как архитектурное произведение.
Макет скульптуры Христа лепил специально приглашенный из Австрии скульптор Винценц Шрайнер, друг настоятеля церкви Вильгельма Палеша. Человек преклонных лет, да еще и астматик, он кропотливо работал, невзирая на опасный для него чээмзэвский смог. Ему оборудовали мастерскую на колокольне - поближе к небу и чистому воздуху. Он вылепил из глины специального состава миниатюрного Спасителя. А челябинский скульптор Александр Волков увеличил фигуру до трех метров, изготовив модель для отливки. Решили, что лить фигуру нужно из чугуна, что дешевле бронзы, к тому же бронзовый Христос мог стать добычей бомжей. Прошлой осенью повезли фигуру в Касли на завод художественного литья. Но там литье мелкое, подходящего размера форм нет. В.И. Бреган разыскал старых мастеров, уговорил, те нашли выход. Спасителя разрезали на 20 кусков, чтобы можно было отлить по частям, а потом соединить сваркой и расчеканить, придав вид цельного литья. Но тут начались новые сложности. Заводу был выплачен аванс, а на полный расчет средств у создателей скульптуры временно не было. И Спасителя, как заложника, арестовала каслинская налоговая полиция, которой задолжал завод художественного литья. Брегану в полиции сказали, что если фигуру не выкупят до 2004 года, она пойдет с молотка. Кстати, желающих сделать такую необычную покупку хватало: на завод приезжает много клиентов из разных регионов России, и кто только из них не любовался мощной скульптурой! Бреган бросился к Косилову: "Выручайте!" Тот дал команду: "Христа отдать!" Между тем каслинские налоговики выставили новые требования: заплатить сумму, значительно превышающую реальную стоимость работы, а иначе, дескать, продадим вашего Иисуса. Бреган думал про себя: "Когда-то Иисуса продали за 30 сребреников, теперь хотят за сотни тысяч рублей..." Недостающие деньги предоставила областная администрация по распоряжению губернатора Петра Сумина. На закупку строительных материалов дали средства из своего депутатского бюджета Валерий Панов и Валерий Мякуш. Но все равно этого недостаточно, чтобы завершить работу и рассчитаться со всеми долгами. Свою помощь пытаются оказать и бывшие челябинцы, ныне живущие в Германии. Недавно Лидия Фабер поместила в газете "Русская Германия" письмо с призывом ко всем неравнодушным людям перечислять деньги на строительство памятника. Возможно, и оно сыграет свою роль.
:и следы затерялись во времени
Сейчас композиция обретает завершенность, и скоро Иисус Христос с распростертыми руками встретит всех помнящих и жаждущих помянуть. Строители, как ни стараются, трудясь без перерывов, возможно, не успеют к 28 августа - дню, когда отмечается начало массовой депортации российских немцев. Но суть не в дате: открытие мемориала важно как самостоятельное событие.
Завершить строительство к сроку помешала еще одна проблема. Рядом с алтарем решено заложить капсулу с прахом безымянного трудармейца, останки из коллективной могилы необходимо перенести к мемориалу, причем сделать это принародно. Цель символического перезахоронения - повиниться перед теми, "кто уже не придет никогда". Трудармейцев не спрашивали, хотят ли они умирать. А чтобы извлечь прах одного из них, необходимо получить массу согласований: из прокуратуры, санэпидстанции, управления по конфессиям, из городской и районной администраций. В итоге власти дали "добро", но акт эксгумации может осуществить только организация "Мемориал". Это произойдет в ближайший четверг. Будут присутствовать представители православной, католической, лютеранской и других конфессий. Приглашены и СМИ. Будет и представитель районной прокуратуры.
Чиновники долго разбирались: а кому фактически принадлежит место захоронения сегодня? В итоге выяснили, что земля городская, но сейчас ее арендует Каштакский совхоз.
...Г.М. Витлиф очень хотел показать мне хоть какие-то следы той кошмарной жизни. Сейчас на месте лагерей (самых настоящих концлагерей, опутанных с четырех сторон колючей проволокой в три ряда, с вышками и вооруженными часовыми на каждом углу, с жесточайшим закрытым режимом, суровыми бытовыми условиями, худшими, чем у зеков) - жилые микрорайоны, дворцы культуры, бассейны, офисные здания. Мы снова долго колесили по району. Наконец, Губерт Михайлович показал мне старый мост через реку Миасс. По этому мосту депортированных, прибывавших в Челябинск начиная с февраля 1942 года переводили к новому, насильно навязанному им месту проживания. Как вспоминает Витлиф, которому в то время было всего 19 лет, бараки еще не были достроены: стены, крыши да нары. Земляной пол покрывала изморозь. Но выбора было только два: приспособиться и выжить либо отправиться в "поле":
28 августа 1942 года был опубликован указ Президиума Верховного Совета СССР о переселении немцев Поволжья. Немцев-мужчин отправляли в лагеря, которые назывались "трудовой армией". Там они содержались за колючей проволокой под вооруженной охраной, выполняя неимоверно тяжелую работу.
В Металлургическом районе Челябинска на "Бакалстрое" было создано 18 лагерей, где содержалось около 50 тысяч депортированных немцев, ставших против своей воли трудармейцами. Оставшиеся в живых свидетельствуют, что в каждом лагере ежедневно умирало примерно 150 человек. Их хоронили по ночам в общих ямах-могилах. Ни одно из этих захоронений до сих пор не имеет официального статуса мемориального кладбища.
Мемориал трудармейцам:
n общая высота композиции - 7,5 метра
n высота статуи Христа - 3 метра, с постаментом - 4 метра
n вес статуи - 3 тонны
n фигура Христа белого цвета, покрыта специальными полимерными устойчивыми красителями
n размер площадки перед статуей - 12х13,5 метра, на нее ушло около 50 кубометров бетона
n толщина плит - 850 миллиметров.
