Критическую ситуацию переживал в 1921 г. и областной комсомол. Если в конце 1920 г. по области насчитывалось 354 комсомольца, то в сентябре 1921 г. - всего 128.Серьезным тормозом в развитии и укреплении партийных и комсомольских организаций являлся голод. Немало коммунистов и комсомольцев стали его жертвами. Так, например, в ноябре 1921 г. в обком РКП(б) поступило сообщение о том, что в селе Зихельберг перестала существовать партийная ячейка. Все ее члены «вымерли с голоду». Массовый характер приняли нападения голодных крестьян на амбары, взлом замков и самовольный разбор хлеба (с. Деллер, Александрге, Штразендорф, Орловское и многие другие). Одной из форм протеста голодных колхозников стал массовый невыход на работу с. Фёдоровка, Зихельберг и др. Во многих сёлах Немреспублики в тот период тайными осведомителями ОГПУ фиксировались «антисоветские повстанческие разговоры»
В 1932 г. обстановка ещё больше осложнилась. К лету голод уже явно ощущался в городах и большинстве сёл Немреспублики. Спасаясь от голода, люди вынуждены были растаскивать ещё не созревший на полях хлеб. 7 августа 1932 г. был издан «Закон об охране общественной собственности», предусматривавший суровые наказания, вплоть до расстрела, даже за мелкие хищения зерна. В народе он получил меткое название - «закон о трёх колосках». На основании этого закона в Республике немцев Поволжья с 7 августа по 1 декабря было осуждено 474 человека, из них к расстрелу - 32, к 10 годам лишения свободы - 325, остальные - их было всего 17 - к меньшим срокам заключения. Значительное число осуждённых составляли женщины, похищавшие на полях зерно, чтобы накормить своих голодных детей.
Осенью уже в который раз основная масса хлеба была вывезена из Немреспублики по хлебозаготовкам. Колхозникам практически ничего не досталось. «Распределение доходов в колхозе было таково, что колхозникам мы не выдавали на руки хлеба, а засчитывали его в общественное питание, и по существу засчитывался хлеб тот, который был уже съеден в колхозе...», - говорил впоследствии секретарь обкома ВКП(6) АССР НП А. Павлов, выступая на одном из пленумов обкома. Это признание наглядно подтвержает тот факт, что в зиму 1932-1933 гг. крестьяне, кормильцы общества, сами остались без средств существования, то есть сознательно обрекались на голодную смерть.
Массовый голод не заставил себя долго ждать. Он вспыхнул уже в ноябре -декабре 1932 г. и достиг ужасающих размеров весной и летом 1933 г.В мае 1933 г. ситуация в сёлах Немреспублики ещё больше усугубилась. В донесении от 27 мая 1933 г. прокурор Немреспублики сообщает о Бальцерском кантоне: «В апреле и мае месяцах, несмотря на оказанную кантону продовольственную помощь, смертность продолжала расти. Только в 7 сёлах с 1 по 24 апреля умерло 892 человека, против 752 за весь март, причём некоторые сёла за это время увеличили смертность более чем на 200 % по сравнению с 1 кварталом 1933 г. (Ст. Топовка - за 1 квартал 1933 г. умерло 42 человека, а за 25 дней апреля - 95 человек)...».
В с. Гнаденфлюр 20 семей колхозников питаются мучной пылью, просяной шелухой и другими суррогатами. На этой почве отмечен ряд случаев острожелудочных заболеваний.
Прокурор констатирует резкий рост смертности и в других кантонах Немреспублики: «В с. Красный Яр Марксштадтского кантона за март месяц умерло 50 человек, за апрель-80, а за 20 дней мая-100 человек. Растёт смертность в с. Розенгейм, в Покровском кантоне, в Ягодно-Полянском, Каменском кантоне, в Мариентальском и др.»
